НАДПИСИ К ПОРТРЕТАМ 
  В.А.ВИКУЛИНА
   1.
Отец его и брат корчемством, грабежом
Составили себе ужасные именья;
А сей пошел от них совсем иным путем:
Не деньги крадет он, но дни у провиденья.
   2.
Любитель новостей, театра посетитель,
Цловальник предками, но лично капитан,
Шантеров слушатель, плохой нравоучитель
И взоров, и ушей, и общества тиран.

  А.Н.ОЛЕНИНА
Поэтов небольших великий меценат
И человек в миниатюре -
Но в этом он не виноват,
А только стыд натуре.

  ПОРТНОГО НИМАНА
Вот Нимана портрет!
Его узнает тот, кто в долг во фрак одет.

  В.И.РЕМБОВСКОГО
Се вид Рембовского! Хоть чином не велик,
Но так душою добр, что стоит генерала!
Он, если бы вина на свете недостало,
Предложит вам сосать его почтенный лик.

 ПО СЛУЧАЮ принесения скверной водки для пунша, в чаянии прекрасного 
 рома и в расположении выпить с аппетитом более и более 
Возможно ль не роптать на жребий в здешнем мире?
Желаешь выпить шесть, а только пьешь четыре.

 НА ВЗДОРОЖАНИЕ рома до восьми рублей бутылка
Ужасно цены как на вещи поднялись,
И сколько ни дивлюсь Патрикия я духу,
Такие времена, что, как ты ни крепись,
С Рембовским съедешь на сивуху.

 К НЕВКУШАЮЩЕМУ ЛЮБИТЕЛЮ ПУНША
Хоть пунш давно готов, Понтикус не вкушает
И с отвращением как будто бы глядит.
Иной подумает, что вкуса в нем не знает
И даже на людей вкушающих сердит.
Не воздержание виной тому, не чванство:
Но самая любовь ко Вакховым дарам.
Он из любви к нему доказывает нам,
Что трезвость наконец рождается от пьянства.

 К ИЗДАТЕЛЮ "ПАНТЕОНА" [П.А.Никольскому]
Ценитель гениев поэзии небесной,
Связующий их труд в единый переплет,
Никольский! Подвиг твой и славный и чудесный,
Зане ты сам плохой прозаик и поэт.

 К НЕМУ ЖЕ
Напрасно пышным ты названьем "Пантеона"
Желаешь доказать, что подвиг твой велик.
Торгаш чужих даров без права, без закона,
Ты только к ним клеишь ничтожный свой ярлык.

 НА БЕЗГРАМОТНОГО СЕНАТОРА-СТИХОТВОРЦА
        Хвостов! Никак не надивлюся,
С какою целью Бог хотел тебя создать!
        Как вижу я тебя - смеюся,
И плачу - как в Сенат ты едешь заседать.

 ПОСЛАНИЕ ПРОСИТЕЛЬНО-ПОКОРНО-СТИХОТВОРНОЕ, 
 после совершения десятеричного подвига на поприще поэзии 
 в борьбе с рифмами и смыслом (к Н. Р. Политковскому)
Протектор книжицы с зеленым корешком,
Гордящейся твоим немногим стихотворством,
О ты, безвласый муж, враждуяй с париком,
Чтоб истины чело не омрачать притворством!
Прочти послание затейливых писак,
Родивших в час один столь многи надписанья, -
Ты любишь истину, они не любят врак
И пишут налицо, презрев иносказанья.
Пускай неславные, безвестны имена
Прославятся твоим изобретеньем книжным;
Она усердия поистине полна,
В ней спуску нет друзьям и родственникам ближним.
Се книга случаев, как книжица судеб:
Ее не разогнет порока длань развратна.
Се жертва, коею любуется сам Феб,
Ужасная глупцам, для мудрых же приятна;
Внеся в нее стихи, согласны с правотой,
И, чествуя тебя мы ими, как Поэта,
Любитель истины! не шапки иль бехмета,
Но руководствуясь везде прямой ценой,
Изящности своей не портивши простой,
Шестирублевого мы просим от Тангета.

 К Н.Р.ПОЛИТКОВСКОМУ.
 Послание поздравительно-просительное, по случаю всерадостного 
 бракосочетания, от сожителей, испуганных перемещением на новое и 
 неизвестное жилище
Внемли приветствие многопреданных душ,
Которые, тебя усердно поздравляя,
Желают, чтоб ты был не только добрый муж,
Но чтобы, братию, друзей не забывая,
Как ныне, так и впредь до них ты был хорош,
Чтоб доступ нам к тебе соделался не труден,
Чтоб каждого из нас ты не поставил в грош
И в милостях своих являлся неоскуден.
И словом, если мы оставим тот приют,
Который столько лет имели мы с тобою,
Проси, да новую квартиру нам дадут,
Где б можно спрятаться от хлада и от зною,
И мебель старую и кухонный прибор
Отдай нам в полное всегдашнее владенье,
Зане купить теперь на рынке этот вздор
Потребно денежно изрядное скопленье,
Которое, увы, не копится у нас
По ценности вещей на многие расходы.
И если в просьбах сих последует отказ,
То мы останемся как детища природы:
Лазурный свод небес пребудет нам покров,
Постель белей млека - пылинки то есть снежны,
Трапеза - лавочных десяток огурцов:
И пища и приют такие ненадежны.
Не говорим уже, что будет наш костюм.
Адам и Диоген - несходствие чудесно!
Но оба опытны, имели оба ум.
И так у первого займем мы лист древесный,
А у другого нам лохмотья не просить,
Которым мы давно с излишеством богаты,
Займем лишь у него искусство горстью пить
И бочки почитать за пышные палаты.

 К Ф. С. ПОЛИТКОВСКОМУ, 
 который назвал меня безбожником
Безбожником меня напрасно называешь
И этим мне совсем не делаешь вреда;
        Но сам безбожник ты, когда
Милонова хулой безвинно порицаешь.

 ПО СЛУЧАЮ вставления в рамы лика архиепископа Платона, 
 в день его ангела 18-го ноября 1814-го года
В златоблестящих рамах сих,
При громе мусикийска звона,
Давно почивша во святых
Почтите, братие, Платона.
Покажем всем пример благой,
Сколь внуки благодарны деду!
Украся лик его святой,
Украсим мы теперь беседу.
Но чтобы жар наш не простыл,
Нальем Тангетовским стаканы:
Покойник сам изрядно пил -
И мы, друзья, напьемся пьяны!
Да чествуема нами тень,
Витающа в странах нескушных,
Благословения в сей день
Пошлет на нас с высот воздушных.
А ты, юнейший брат из нас(*),
Возросший под его покровом,
Почти его хоть в жизни раз
Не глупым, не гугнявым словом,
И докажи, что тысяч пять
В наследство получил недаром:
Вели скорей нас напитать
Тангетовским нектаром.





(*) Ставинский.