Всему назначен срок, все время поглощает,
Так Дием, Меценат, могущим суждено;
Бессмертного в себе мир тленный не вмещает,
Начало бытия с концом сопряжено.
В Родосе ль славимом, в Эфесе ль, в Митилене,
Среди ль приморских стен Коринфа ты живешь:
Повсюду подлежишь погибельной премене
И всюду под косу губящую течешь.
Ни Фивы, Вакхов град, ни Дельфы Аполлона,
        Ни Фессалийских мир долин
Не скроют от руки всегубящего Крона,
Под коею падут и раб, и властелин!
И тот, кто быстрыми несомый в бег конями,
Среди ристалища исхитить лавр спешит,
        Равняющий его с богами,
Кто грузом кораблей Понт Черный бременит,
С ливийских дань полей богатую сбирает,
Расширя кто предел наследственный отцов,
Чтит раболепственный поклон своих льстецов
И черни плеск себе неистовой внимает.
                И тот, кто, устранясь забот,
        Ласкаемый сердечным миром,
        При шуме касталийских вод
Поет, внимаемый кудрявых рощ сатиром,
Иль сонмом легких нимф, сплетенных в хоровод:
Должны погибнуть все! - таков закон природы!
Отъемлет и дает рука ее равно!
Всем с той же быстротой мелькают дни и годы -
В делах для смертного отличие одно!