Настал покоя час! От хвал, молений томных,
Пустынной тишине предавши мрачный храм,
Ряд тружениц идет печальных и безмолвных
Склониться к сладостным забвения мечтам.

Смиренны странницы сей жизни скоротечной,
Для коих навсегда веселье отцвело,
Их вера облекла в одежду скорби вечной,
Их бледное к земле потуплено чело.

Вступает каждая в свой терем одинокий,
Друг к другу скорбный взгляд бросая при дверях;
Светило дневное сокрылось в понт глубокий -
И вечер воцарен прохладный на полях!

Все пусто вкруг меня! лишь тихое моленье
Несется из среды обители святой;
Там дева, притаясь, в сердечном сокрушенье
Возносит к Божеству смиренный голос свой.

Быть может, страстию несчастною томима,
Погибших радостей взывает от небес,
Или, печалию ко гробу приводима,
Последний молит час с потоком горьких слез.

Как, скрытое во мрак, ей внемлет Провиденье
И час полуночи медлительно звучит;
Сопутницы ее вкушают сна забвенье -
И их безбрачный одр являет гроба вид.

Светильники любви для них не возгорятся,
Отрад супружества сердца их не найдут;
Их в чадах красоты уже не обновятся -
И самые мечты жилища их бегут.

Суровое одной святыни обожанье
Кладет на лица им угрюмости печать,
Их сердце хладное мертвеет в покаянье,
В привычке горестной от радостей бежать.

Все дни проведены в обетах их пустынных:
Гнев праведных небес на милость преклонять,
Ко Промыслу нестись хваленьем уст невинных,
Святой его алтарь смиренно украшать.

О вы, владеющи возлюбленных сердцами,
Кому веселие в сем мире суждено,
Не смейте их встречать с надменными очами:
Блаженство мыслию конца отравлено.

Что вечно из даров здесь скорбных и превратных?
Разрушить счастие один потребен миг;
И горькая тоска о благах невозвратных
Есть плата тяжкая, по коей ценим их.

Пускай, подобно вам, они во взорах страстных
Величие своей победы не прочтут,
Не встретят их вовек - и рук своих прекрасных
В объятья пламенной любови не прострут.

Увы! сия краса и взоры, жизнь дающи,
Пред грозною судьбой себя не защитят;
Вотще, слиясь в одно, мольбу свою несущи,
Сердца присутствием взаимным жить хотят -

Все рушит алчна смерть! все узы разрывает,
Сокровище любви и прелесть юных лет,
Средь нег, иль на одре страданья поражает,
И мхом покрытый гроб - единственный наш след.

В час утра светлого и вечера в мерцанье,
Когда, ведомым вам сердечною тоской,
Сей безответный гроб укажет вспоминанье
И слезы потекут на злак его рекой -

Вотще средь скорбного души своей порыва,
Объемля хладну персть, вы будете искать
На плач ваш милого, знакомого отзыва,
И сердце горестным обманом обольщать;

Вкруг вас единый шум, стрегущие гроб ели,
И вид знакомых мест вам будет говорить, -
Тогда, как живо все, лишь вы осиротели,
Лишь ваших благ одних не можно возвратить!

Стезя сомнения ко смерти от рожденья
Ведет печальные народов племена;
И если горести сменяют наслажденья,
И в них без примеси нам радость не дана!

Что самая любовь, сей жизни упоенье?
Восторги пламенны в слиянии сердец
Не столько сладостны, как страшно разлученье -
Страшнейшее для нас, чем самый наш конец!

Быть может, некогда к гробнице сей высокой,
Когда вы в тишине придете здесь бродить,
В мечтанья погрузясь о доле одинокой,
Приникнет скорбна тень и будет говорить:

"Я юную имел во цвете дней подругу,
Ее сразила смерть - последню ей услугу
Отдать я, в горести, за гробом тек ея;
Унылый меди звон, свет тусклого огня,
Мольбы, которые вкруг гроба простирались,
С стенанием друзей и с плачем их сливались, -
Все скорбию мой дух исполнило тогда...
Но что я чувствовал, красавицы!.. когда
На первый звук земли, валимой тихо с края,
В глуши отозвалась обитель гробовая?.."