О дней моих весна! куда сокрылась ты?
        Едва твой след примечу,
        Как сна пленительна мечты,
Вотще лечу к тебе - тебя вовек не встречу!
        Полжизни, может быть, моей,
        В себе ты заключила;
        Но ах, жалеть ли мне о ней?
Восход моей зари ты скорбью омрачила
        И скрылась от меня,
Как кроется от глаз предвестник бурна дня,
В туманных облаках померкшее светило!
        Но блеск отрадных дней твоих
Еще прельщенное воображенье ловит,
Кто знает, что судьба в грядущем нам готовит?
Обрекши, может быть, для горестей иных,
        О скорбь! в юдоли сей изгнанья,
Готовила она жестокою рукой,
Чтоб шел тернистою стезей я испытанья
И силы укреплял души моей тобой!
Так, ты мою стезю в сем мире начертала!
Я уст от твоего не отклонял фиала,
С начала бытия тобою уловлен;
        Едва страдальческих пелен
        Младенчества освободился,
Первейших благ земных, ласк матери лишился -
И колыбель моя явилась гробом ей!
Младенцем я познал условье жизни сей -
И первый мой урок была ее могила!
С тех пор меня, ты, скорбь, себе усыновила!
Лишь пылкой юности светильник возблистал,
И славы призраком мой дух обворожился,
        Я вслед за нею устремился -
        И что ж, безумец, я сыскал?
Несчастному о ней и мысль уже преступна;
Как злато, хладная, ничтожная, как дым,
Единой хитрости ласкательства доступна -
И чуждая сердцам незлобным и простым!..
Не устыжусь изречь, что жребий всемогущий
Извел меня на свет среди простыя кущи,
И бедность лишь одну в наследье дал отец;
Родившися царем - я презрел бы венец
И, одолженным быть стыдяся в чем породе,
Последнему б в моем завидовал народе,
Желав родиться вновь, чтоб вознестись собой!..
О скорбный мой отец! я слышу голос твой:
- Родительских полей почто, в ожесточенье,
Мой сын, забыв меня, бежишь - за кем вослед?
- Ко Славе! - Позабудь безумное стремленье,
Я дряхл, а ты едва по слуху знаешь свет,
В печальной старости останься мне отрадой:
Мой день почти угас, живу не для меня,
И светом слабого колеблема огня 
Хочу светить тебе последнею лампадой!
- Ко Славе! - Если так, ступай! - Мне, в цвете дней,
Как юность пылкая зовет во храм честей,
Мне дале не видать отеческих полей!
Тот мертвый человек, кто в обществе не славен!
И вот - корабль готов и парус мой направлен,
И в пристани Творец меня не удержал!
Взял в руки опыт руль - и скоро мне сказал:
- Ты мене чем один, ты кровными оставлен! -
Для ней, для ней всем жертвовать хочу!
И Слава ль не пленит дух прямо благородный?
Я гражданин, за жизнь я обществу плачу,
Вей ветер - и лети корабль по бездне водной!
        Ни бурей, ни грозой
Судьба коварная его не поглотила, -
        Но тайною своей рукой
Путь дерзкого ума на влаге волн хранила!
Он прибыл - он один. - Кто вы? где ваш отец?
- Он жив еще, но я, увы! теперь безроден!
- Зачем? - Полезным быть? - Права? - Я благороден.
- А ваше ремесло? - Беднейшее - певец.
- Таланты любят здесь - здесь уважают знанья,
Здесь музам алтари - наукам здесь приют,
Что может выше быть поэтов достоянья?
Они бессмертие согражданам дают;
Похитив от богов волшебные глаголы,
Как возвещатели величия людей,
Они передают потомству блеск царей
И кроют славою иль клятвами престолы!
Они, паря к Творцу крылатым их умом,
И долу естества проникнувши уставы,
Оправдывают здесь, жрецы ума и славы,
Ничтожность смертного пред горним Божеством;
Оракулы судеб, таинственники неба,
Вотще, змеиною подъемляся главой,
Стремится зависть к ним, дочь Злобы и Эреба;
Оставя для других попрать ее пятой,
Завистников своих талант не примечает!
Так солнце, восходя на тверди голубой,
Мерцанье слабых звезд собою помрачает!
Для Гения преград и не было и нет,
        Смелей в свой путь, поэт,
Достоинству, уму отверсто здесь паренье...
- Убийственный обман! так думаете вы,
А я, в начале быв ничтожного стремленья,
Не славы жертвою, но жертвою молвы,
К терзанью своему людей коварство зная,
Я понял, где талант себе преграду зрит,
Где, с нежною душой, бежит от вас Пиит -
И лира вержется, навеки умолкая!
Здесь Гений лишь парит на крылиях златых
И низостью одной венок свой покупает;
Поэт давно лишен за то здесь прав своих,
Что языком богов меж смертными вещает!
Прочь, призрак пагубный! прочь, глас зовущих лир!
Угасни навсегда в душе желанье Славы!
Явитесь вспять ко мне, о юности забавы,
И сердца прежнего бесценный, чистый мир!
Блажен, стократ блажен, ему кто цену знает,
Заране усмиря страстей своих порыв,
Кто в отческом дому живет себя сокрыв:
Цвет юности его не рано опадает,
И радость, спутница на жизненном пути,
Не скоро чувствовать дает ему измену;
Годичны времена, в свою урочну смену,
Как дань, спешат ему плоды свои нести,
Доволен он во всем, в сне самом не смущенный
Ужасной мыслию, что в наш кичливый век
На лоно матери возможет человек
Под игом бед упасть, никем не подкрепленный!
Нет нужды, что не зрел он пышности столиц,
Где сильных насытить не могут оба света,
Бесчестных гордецов блестящих колесниц,
На кои смотрит чернь, толпясь, едва одета,
Где подлость и обман - достоинство сердец;
Где дарования, едва-едва развиты,
Нуждою в пеленах жестокою убиты!
О сколько счастлив он, когда хранит отец
И мать, в закате дней, его златые годы;
Коль, чувств небесных рай, - о верх даров природы, -
Коль самая любовь хранит его покой
В прелестном образе подруги молодой!
С каким восторгом зрит, по кратком разлученье,
Свиданья сладкого ее предупрежденье,
Счастливыя любви благословенный плод!
Старейших чад она к нему тут правит ход
И, младшего неся, идет по скатам схода,
Прекрасна, как сама весенняя природа!
Все, все, что смертным дал блаженного Творец,
Обилье, тишина, веселие сердец,
Невозмутимый кров и счастья полно ложе...
Их взоры встретились, - о скрой, великий Боже,
Сей вид разительный для горести моей!
Но если бы судьба еще ко мне смягчилась
И ярость злых сердец на время утомилась,
Я мог бы славен быть хоть смелостью своей!
Так, гордые враги! в моих цветущих летах
Я многое у вас похитить бы умел;
Неукротимый лев, застигнутый в тенетах,
Воспомнив, разъярясь, свободу - свой удел,
Сверкая на ловцов грозящими очами,
Терзает гнусну вервь - и гордыми стопами
Идет, царем лесов, в которых плен познал!..
Но что в мечтаниях напрасных я вещал?
Прости, родитель мой! над бездною готовой
Еще пророческий мне слышится твой глас;
Малейшей ветвию я льстил себя лавровой -
И та отъемлется в последний, грозный час!
Со вздохом факел свой надежда погашает!
Мой дух, как дым его, мгновенно отлетит;
Страданье гроба верх пред мною поднимает -
И взор, твой даже взор, его не отличит!
Так путник, изнурен под бременем ужасным,
Один, среди лесов, в глухой полночной тьме,
О помощи зовет молением напрасным
И стон передает единой тишине.
Я зрю его: он пал, превозможенный роком,
Вотще, с отчаяньем ужасным на челе,
Он небо укорять дерзает скорбным оком,
И - смертью пригвожден безжалостной к земле.
А ты, которой я, под игом скорби лютой,
О, дружба, мой кумир! всем жертвовал собой,
Где ты, жестокая? пожертвуй мне минутой -
Одр смерти есть алтарь для дружества святой!..