. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
Так, друг мой, менее за счастием гоняйся,
И счастие скорей под твой заглянет кров,
На льстивые дары его не полагайся
И с ними всякий миг расстаться будь готов.
Не в насыщении желаний наслажденье,
Всегда гнездящихся и гладных всякий раз,
А в том, чтобы уметь давать им огражденье
И ими не смущать покоя сладкий час!

Пусть бедствия вожди за славою стремятся,
Летят, несытые, на огнь, и глад, и меч,
Пусть братий кровию их лавры обагрятся -
Мы можем и без них путь жизни перетечь.
Сокровища земли, горящий блеск металла
В кипящей алчности скупец пусть чтет своим,
Благословим, что нам рука творца послала
И дерзким ропотом его не оскорбим!..
Уже ль и мирный кров, и сердца наслажденья,
Отраду тишины и прелесть стран родных,
И сладкие мечты дней юных и златых
Оставим, чтоб искать ничтожного хваленья?
Пусть мстящий гнев богов безумца посетит,
Пусть гибель скрытую во сретенье поставит,
Когда он в слепоте от благ своих бежит
И родину, и прах отцов своих оставит!..

И нас ли обольстит кимвальный звон честей,
И пышность, и тщета, и сан великолепный?
От сих погибелью зияющих сетей
Бежим, - да не страшат наш дух не раболепный!
Пусть ослепленный рок ничтожного ведет
К величью, славою питает дух несытый
И жезл могущества во длань его кладет,
Но миг - и блага все пред ним его сокрыты...
Воззри, сей честолюб, один с самим собой,
Тоскою отягчен, средь скуки беспрестанной,
Его бежит покой, толико им желанной,
И в кров убожества склоняется простой!
Там страх заботливый, раскаянье, томленья
Повсюду слабый дух властителя мятут,
И в час всех узников его успокоенья
Сна сладкия ему отрады не дают!..
Ах нет, мой друг, мой дух завидовать не знает
Высоким титлами и жалким беднякам,
Светящимся средь мглы ночныя червякам, - 
Они блестят огнем, который их снедает!
Там изверг, там глупец, в кичении своем
Ласкаемы рукой фортуны ослепленной,
Забудем их... пойдем стезею сокровенной
И счастья всем дарам свободу предпочтем!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .