Телема живостью и красотой блистает,
        Нетерпелива лишь она;
Собою никогда довольна не бывает,
Всегда какой-нибудь мечтой ослеплена.

Она весельчака пригожего любила,
Но нравом на него совсем не походила;
Во всех приманчивых лица его чертах -
Любезна искренность и благородна смелость
Всегда яснеется невинная веселость
        В его ланитах и глазах;
        Любовь престол свой в них имеет, 
Который светлою улыбкой озарен.
За то уже печаль при нем и быть не смеет
И шумных даже он веселий удален.
        Ах, как его спокоен сон!
        Ах, как приятно пробужденье!
Всечасно новое вкушает услажденье,
        Зовется же Макаром он.

Нескромная его задумала невеста,
        Когда-то, очень не у места,
        Пастушку страстную играть.
Заохала некстати и замлела,
        Боготворимой быть хотела,
И ну в холодности Макара упрекать, -
        А тем ему нагнала скуку!
Он, смеючись, ее оставил и ушел
Неведомо куда; но ей чрез то навел
        Стократ несноснейшую муку:
Она без памяти пустилась вслед за ним
        По всем краям земным,
Не в состоянии переносить разлуку
        С непостоянным сим. 

Во-первых ко двору Телема прискакала
И стала спрашивать у царедворцев всех:
        Могу ли здесь найти Макара?
Телему бедную все подняли на смех,
Услышав от нее толь странное названье:
"Макар!.. Что за Макар?.. Какое-то созданье?
        Где затеряла ты его?
Ха-ха, желалось бы послушать описанье
        Нам про Макара твоего!"
Она насмешникам со вздохом отвечает:
"Макар есть образец, пример для всех людей!
Он чужд пороков злых, волнующих страстей;
        Всегда он здраво рассуждает, 
        От всех любовь приобретает,
        И вечно без забот живет".

На то немедленно сказали ей в ответ:
        "Голубушка, у нас здесь нет
        Макара твоего драгого;
        Во веки чудака такого
        Не видывал придворный свет."

Телема в горести скорейшими шагами
        Оттуда к городу пошла,(*)
        И монастырь в пути нашла:
        - Авось либо за этими стенами
        Скрывается любовник мой;
Здесь, сказывают, все простились со страстями,
Итак, здесь должен жить моей души покой! -
Подумав так, она с надеждою вступила
В обитель тихую затворников святых,
        И о Макаре вопросила.
"Давно уж, - молвил ей на то игумен их, -
Давно его к себе в обитель ожидаем;
Но за грехи свои еще не созерцаем
До днесь Макаровой божественной красы!
А в ожиданье плоть свою мы изнуряем:
        Бранимся, молимся, зеваем
        И тратим попусту часы."

        Тут странствующей сей красотке
        Сказал, перебирая четки,
Смиренным голосом один сухой чернец:
"Сударыня! Престань ты по свету скитаться!
Теперь тебе его, поверь, не доискаться;
Я слышал, будто бы скончался твой беглец".
        Телема гневом воспылала
        От дерзкой речи той.
        "Знай, батюшка! - она сказала, -
        Что жив еще любовник мой.
        Рожден он для меня нарочно, 
        Стихию лишь во мне одной
        Ему найти для жизни можно;
        Я в том уверена неложно;
        А кто вам иначе сказал,
        Бесстыдно тот солгал..."

        Конечно он у философов,
        У умников и острословов,
Которы в книгах так превознесли его
        И часто так о нем твердили,
        Они, конечно, заманили
        К себе Макара моего! -
Но те на сделанный вопрос ей отвечали:
        "Макар нам незнаком,
        И мы его своим пером
        По слуху только описали,
        В лицо же никогда его мы не видали".
        И, пригорюнившись, Телема побрела.

Но в городе, пришед Фемидиной палате,
        Недолго там пробыть могла,
Ушла, смекнувши: "Здесь ему совсем не к стате
Между подьячими дни счастья провождать!
        Вовек не будет в магистрате
        Макар мой милый заседать!"

        Неверного сего и там 
        Искала нежная Телема,
        Где Талия и Мельпомена,
        Имеют свой блестящий храм,
Но нет, при зрелищах любезного Макара
        Телема не нашла отнюдь.
Она его не раз и в обществах искала,
        Которы лучшими слывут.
Казалось, на него там много кто походит
                На первый взгляд;
Но прорицательну Телему не приводит
В обман блестящая наружность и наряд:
Все их слова, все их поступки изъявляют,
Что им хотелось бы принять Макаров вид,
Но все они ему напрасно подражают,
        Никто себя с ним не сравнит.

Поездка тщетная Телему истомила:
        С горюющей душой
Тихонько бедная отправилась домой.
Но только прибыла и в горницу вступила
Предмет ей первый тот вдруг на глаза попал
За коим бегала, по коем так грустила!
        Он, стоя там, подстерегал, 
        Чтоб чрез внезапное явленье
Приятно привести Телему в удивленье.
"Живи, - обняв ее с любовью, он сказал, -
Отныне, милая, живи со мной спокойно!
        И если хочешь ты достойно
        Всегда особою моею обладать,
        То за мечтою не гоняйся,
И утруждать меня о том остерегайся
        Чего я сам не властен дать!

Теперь иной меня читатель вопрошает,
А что бы значил смысл обоих сих имен?
        Кто греческому обучен,
                Тот знает;
К нему-то обратись, читатель дорогой;
Тебе он скажет, кто Макар с Телемой,
И истолкует он тебе под сей эмблемой,
        К чему мы созданы судьбой.
Макар! тебя, тебя мы все иметь желаем,
Тебя мы ищем все, находим и теряем.
Ты, кажется, теперь находишься со мной,
        Но я не стану тем хвалиться:
        Кто превозносится тобой,
Тот скоро твоего сообщества лишится.
Лишь с тем ты любишь пребывать,
Кто благоденствие свое прилежно тщится
        От зависти скрывать.