12. Гимназист Николай Кареев.
Традиция награждать книгами за успехи в учебе имеет долгую историю. Издания с торжественными и одновременно трогательными педагогическими записями бережно хранятся на полках и переходят к детям и внукам отличников – или попадают в большие библиотеки. Получаешь книгу по требованию, открываешь – и вдруг попадаешь в чье-то чужое детство. А детство было даже у тех, кого мы привыкли считать седобородыми титанами мысли и властителями дум…
Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению Археографическою комиссиею. Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. СПб.: в тип. Л. Демиса, 1865.
На переплетном листе запись:
«По определению Педагогического Совета 5-й Московской гимназии 12-го Июня, утвержденному Господином Попечителем 16 Июля 1869 г. окончившему курс учения в 5-й гимназии с золотою медалью Карееву Николаю дана эта книга, в числе прочих книг филологического содержания, в виде премии, за особые замечательные письменные его труды, при постоянном во всех старших классах превосходстве его в успехах по всем предметам гимназического учения и отличном поведении. Октября 18 дня 1869 года.
Директор М. Малиновский
Инспектор [нрзб]».
Н.И.Кареев учился в гимназии с 1865 по 1869 г. Он был принят в только что учрежденную 5-ю Московскую гимназию, представлявшую собой в тот момент несколько классов, виртуально выделенных из легендарной 1-й Московской губернской гимназии; все время обучения Кареева обе гимназии фактически сосуществовали в одном помещении (в самом центре Москвы, на Волхонке) и под общим руководством; реальное отделение произошло только в 1870 г. Вот что писал о гимназических годах сам Кареев: «О гимназии у меня сохранились наилучшие воспоминания. <…> В гимназии царил порядок и дисциплина, но ученики не были запуганы, а педагоги, большею частью, были гуманные, доброжелательные <…>» (Кареев Н.И. Прожитое и пережитое : подг. текста, вступ. статья и комм. В. П. Золотарева. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990, с. 97). Кареев отличался в учебе с самого начала: «С первой же “пересадки” в середине первого полугодия я сел в классе первым и был записан первым на “золотую доску”, сохранив это свое место до окончания курса» (там же). К своему первенству и сам он, и его одноклассники относились весьма щепетильно. В воспоминаниях одного из педагогов, Е.В.Белявского, рассказана история о том, как однажды, по какой-то причине, директор приказал стереть имя Кареева с «золотой доски». На следующий день стертыми оказались все имена, и легко сознавшийся совершении этой дерзости «второй» ученик так объяснил свой поступок: «Если Кареева стерли с золотой доски, то мы никто не желаем быть на этой доске» (цит. по вступительной статье В.П.Золотарева в указ. соч., с.6-7; рассказ самого Н.И.кареева – с. 108). Этим «вторым» был одноклассник и задушевный приятель (по крайней мере, в то время) Н.И.Кареева – Владимир Соловьев, сын знаменитого историка и сам впоследствии знаменитый философ. Вообще, «выпуск был блестящий: из двенадцати шестеро было медальеров, из них четверо сделались учеными и профессорами <…>» (там же, с. 101).
«Директор (который тогда сам не преподавал) был очень важный – Михаил Афанасьевич Малиновский, появлявшийся в коридоре гимназии далеко не каждый день в вицмундире с белым пикейным жилетом, имея в руках лоснящийся цилиндр, каждый раз наводил панический страх на старика-надзирателя Адольфа Ивановича, бежавшего по классам в минуты перерывов между уроками с громким шепотом: “Тырэктор!”» <…> слабостью директора было говорить речи перед всеми учениками обеих гимназий, собранными в громадном, в два света, актовом зале по случаю какого-либо молебна, панихиды и т.п. <…> Малиновский был типичный бюрократ, но доброжелательный к ученикам и заботливый о тех, которые нуждались» (там же, с. 97-98). Впрочем, далеко не у всех учеников остались добрые воспоминания о Малиновском. П.Н.Милюков спустя почти 70 лет с обидой вспоминал, как был застигнут директором за подрыванием на улице хлопушек: «<…> Малиновский остановил меня, прочел строгий выговор и велел прийти в гимназию. В страхе я пришел домой и рассказал о происшедшем родителям. Мать настояла на том, чтобы я принес письменное извинение директору, и притом в стихах (она знала, что я уже начал кропать стихи). <…> Директор встретил нас величественно – это вообще был его стиль, – удостоил снисхождением и все же посадил меня (в виде наказания) на несколько часов в пустую аудиторию» (Милюков П.Н. Воспоминания. М.: ИПЛ, 1991, с. 39-40).
Вторая подпись неразборчива; возможно, она принадлежит Ф.Ф.Миллеру: «Должность инспектора исполнял учитель географии, красивый, несмотря на пухлость и рыхлость, Федор Федорович Миллер – настоящая “божья коровка”, хотя иногда бывшая способной вспылить и даже накричать, особенно на какого-нибудь малыша: “Я выброшу вас в окошко!” Его мы любили за ласковое, в общем, обхождение и за большую снисходительность как преподавателя» (Кареев Н.И. Цит. соч., с.98).